А еще я сегодня проснулась в три часа ночи с мыслью: "Блядь! Семинар по политологии, ааааа, обожемой, обожемой! Я недостаточно внимательно читала Макиавелли! Надо прочитать еще раз! Хоть несколько глав! Вдруг я пропустила какие-нибудь приемы завоевания-удержания власти! Мамочки! Читатьчитатьчитать!" После пары глав я поняла, что моск мой не варит, посему полезла в нэт. Ну еблан, да? На дайре сидеть да про великих экномистов к английскому читать. Часов в пять я поняла, что хочу спать. Легла. Сон, естественно, пропал. Лежу. И тут понимаю - ХОЧУ ФАНФЕГ! Макиавелли тут ни при чем, просто моск от недосыпа начил бредить и рождать идеи. В общем, так. фанфег, автору которого я отдамся и рожу детей. спойлеры на первые две серии пятого сезона спн В общем, я хочу фанфик, в котором Дин и Сэм будут много страдать, а в конце уедут в закат на Импале. БОЯН! Но какой прекрасный, согласитесь. Сэм должен пострадать физически-морально, а Дин - морально, из-за того, что пострадал Сэм. Ладно, откроюсь - я тайный любитель нонкона и следующего за ним восхитительного, флаффного, МУРМУРМУР ХАРТ-КОМФОРТА! Йоу! А вообще я это почему хочу? ЧТОБЫ ДИН ПРОСТИЛ СЭМА И МУРМУРМУР ЛЮБИЛ ЕГО СИЛЬНЕЕ И ЧУВСТВОВАЛ СЕБЯ СУКОЙ ЗА СВОИ СЛОВА ХОТЬ ОН БЫЛ И ПРАВ! Дело обстоит так: после окончания 5.02 мальчики расходятся. Проходит пару дней. Все эти дни Дин жрет себя за то, что позволил Сэму уйти - ОБОЖЕМОЙ, а вдруг он плохо питается? а на чем он без импалы ездит? а вдруг он опять ширнется демонской кровью? а вдруг он простудится и захлебнется соплями во сне? В общем, обычное дело. Только вот одно отличие от обычного - с Сэмом и вправду должна случится беда! Его поймают демоны-охотники-whatever и будут делать с ним СТРАШНЫЕ ВЕЩИ! Чем страшнее, тем лучше (no permanent damage, pleeeease!). Эти места я обычно проматываю ибо не люблю боль и все с ней связанное, но они должны быть, чтобы ХАРТ-КОМФОРТ был пронзительней и круче! На третий день Дин не выдерживает и звонит Сэму. Сэм недоступен. Дин звонит. Тетенька механическим голоом - мол, извиняйте, выключен или вне зоны доступа сети. Дин - ЕБАНАЯ СИСЬКА! ALARM! ALARM! SAMMY'S IN DANGER! 'PROTECT SAMMY' MODE WAS SET TO THE HIGHEST LEVEL! Уииу-уиииу-уиииу! Дин звонит Кастиэлю, Дин звонит инвалиду Бобби, Дин звонит люциферу, Дин звонит по амулету Богу. В общем, через какое-то время он находит Сэма. Тот, ясен, в ужасном состоянии - Дин проклинает себя, что он, такой лошара, отпустил Сэма, испытывает невъебенное чувство вины, а потом долго - ДОЛГО! - комфортит Сэма)) В процессе они наконец-то разбираются в своих отношениях после четвертого сезона, Дин учится снова доверять Сэму, а Сэм - не пиздеть Дину! Маленькие допы - винцест уже должен быть до начала фика, желательно он начался или незадолго до стэнфорда или во время или сразу после. Апокалипсис должен быть бэкграундом) Seriously, pipl, I'LL HAVE YOUR BABIES если кто-то напишет это))) Или если кто-то где-то встретит нечто такое хоть когда-нибудь, скажите ПЛЗ! Ну или уж хотя бы посоветуйте хороших харт-комфортных винцестных фиков)))))
тяжелые будни первокурсникаВ последнее время я все чаще повторяю выражение, которое целиком и полностью описывает жизнь первокурсника - ЕБАНАЯ СИСЬКА! Вам нужно прочесть "Государя" Макиавелли за два дня, причем не наискосок, а с запоминанием цитат и проч? - ЕБАНАЯ СИСЬКА! Вам нужно прочесть три главы "Экономикса" МакКоннелла, но не успеваете, потому что читаете "Государя" Макиавелли? - ЕБАНАЯ СИСЬКА! Вам нужно сделать реферат по экономической теории, но вы не успеваете, потому что делаете реферат по экономическому английскому? - ЕБАНАЯ СИСЬКА! Вам нужно подготовиться к семинару по истории Беларуси, но вы не успеваете, потому что в тот же день у вас семинар по экономической теории? - ЕБАНАЯ СИСЬКА! Преподаватель политологии не слышит ваши ответы, зато слышит ответы ваших тупых однокурсников, которые слышали и повторили ваши ответы? -ЕБАНАЯ СИСЬКА! Вам нужно сделать дамашку по английскому до того, как вам надо будет ехать на старостат, но вы не успеваете, потому что вы - безответственная жопа и сидите на дайрах? - ЕБАНАЯ СИСЬКА!
А вы что думали?! Я посмотрел! Мы с Моло посмотрели! спойлеры На моменте - Can i borrow it? - NO! мы испустили дружный дикий вопль и тут же пересмотрели сцену еще раз. Боже, я чуть не лопнула от свнуа радости и счастья - КАК ЖЕ ДИН ЛЮБИТ СЭМА! О БОЖЕ! ОБОЖЕМОЙ! КАК ЖЕ ОН ОХУЕННО ФЕЕРИЧЕСКИ ЛЮБИТ ЕГО! А Сэм походу продолжает любить кровь и силу( Нет, я по-прежнему стою на своем, что он тоже любит Дина, но блядь, как же все-таки это заметно - то, насколько меньше он любит дина, чем дин его((( Блядь. Это я сказала, да? Это сказала я((( Застрелите меня(( Хотя на самом деле фишка не в том, кто кого больше любит - все-таки любовь особо и не измеришь. Просто... Сэм любит. Очень. Но он привык, что эту любовь вовсе необязательно показывать - Дин-то от него никуда не денется, что бы он ни натворил - поспорил с отцом, бросил семью и уехал в колледж, пил кровь, начал апокалипсис. Нет ничего, что заставило бы Дина отвернуться от Сэма. И, конечно, правильно, что Дин сказал-показал Сэму, что даже его терпению есть предел, но он же все равно не перестанет быть таким повернутым на мелком, все равно продолжит любить-защищать и все в этом роде. Так что хорошо, что Сэм признался в своей messed-up-ности, это уже первый шаг к исправлению) И я понимаю, что им просто необходимо было разделится на некоторое время - это правильно, так надо, но от этого охуенно, просто пиздец как больно. В общем, скорей бы 5.05(((
зы БЛЯДЬ КАКОЙ ЖЕ ДЖАРЕД СУКА КРАСИВЫЙ! КАК ЖЕ ОН ПОХОРОШЕЛ ЗА ЛЕТО! КАК ОН СТАЛ ОХУЕННО ИГРАТЬ! ГЛАЗАМИ БЛЯДЬ ОДНИМИ ГЛАЗАМИ ОЯЕБУ И КОНЧАЮ! всем спасибо)
... для Наисики, которая не читает винцест) Так что без винцеста! А кто читает винцест, лучше предыдущий вариант читайте) Я слишком много говрю слово винцест, да?
Джен, йоу! Ты пытаешься справиться: прижимаешь крепко сжатые кулаки к бедрам, опускаешь голову, прячешься за слишком густой челкой, - но какая-то девчонка, сидящая за столиком у окна, все равно что-то замечает, когда ты входишь в кафе. Опущенные плечи, в груди будто камень застрял (только больше и больнее), усталый взгляд - не спал ночью, потому что негде и не с кем и незачем и хочется выйти куда-нибудь на перекресток и продать свою глупую, бесполезную душу, просто чтобы пропасть, уйти - в ад, куда угодно, ведь это хуже, чем ад, и в твоем мире попросту не осталось больше ничего кроме вины, такой горькой и бесполезной. Девчонка наверное думает - «может девушка бросила». Или еще что-то в том же духе - обычное, как будто из совсем-совсем другого мира, забытого за порогом белого света и апокалипсиса и предательства и боли. Ты становишься у барной стойки и просишь кофе. Где-то за стенами кафе - чистое светлое утро и солнце светит нестерпимо ярко. Где-то за стенами кафе, дальше, дальше, по одному из сотен шоссе несется черная машина, и пассажирское сидение в ней пустует. Где-то еще дальше, в доме, слишком большом для одного человека, ходит мужчина, ступая босыми пятками по холодным половицам, и планирует апокалипсис. А у тебя в голове - сотни слов, и они проносятся на безумной скорости, задевая нервные окончания и будоража память. И ты смотришь в свой кофе так долго, что начинает казаться, будто твои глаза в отражении заполнены чернотой. Тогда ты зажмуриваешься и, понимая, что пора идти, встаешь и выходишь из кафе. Ты думаешь - так надо, так правильно, так лучше, так... Если бы ты знал номер шоссе или хотя бы направление, ты бы поймал попутку, пошел пешком, ты бы побежал, ты бы... Но ты не знаешь, и где-то под ребрами - зуд, как напоминание, и ангел-хранитель твоего брата сказал, что теперь вас не найдут и что лучше вам быть сейчас не вместе. Это бред какой-то. Просто совершеннейшая чушь. В вашем мире нет понятия «не вместе». «Не вместе» - это смерть, ад, твоя глупость и Стэнфорд. Все по твоей вине. А ты учишься на своих ошибках, поэтому и стоял еще десять минут после того, как Импала скрылась из вида – ты почти не заметил, как машина исчезла в темноте, мешало смотреть что-то – словно мутное стекло или тонкая пленка. Если облизнуть губы, можно почувствовать соль. А потом ты оказался в этом городе. Кофе и сочувственные взгляды. Впереди – неизвестно сколько дней одиночества и бесполезности. Охотиться нельзя. Подставляться нельзя. Показываться нельзя. Дин знал, что теперь-то ты выполнишь все, что он скажет. Город оказывается совсем маленьким. Обойдя окрестности за час с лишним, ты селишься в единственном мотеле. По привычке берешь комнату на двоих, а потом десять минут тупо пялишься на две совершенно одинаковые кровати, медленно пытаясь сообразить, на какую положить свои вещи. Будто ждешь, что вот-вот Дин отпихнет тебя в сторону, фыркнув: «Хватит торчать на пороге, дубина!» - и займет ближайшую к двери кровать. В какой-то момент ты чувствуешь сосущую пустоту в районе солнечного сплетения. Будто ты вернулся на год и четыре месяца назад и вся твоя жизнь снова разлетелась, разорвалась на куски, ничего не осталось, только эта глупая надежда на то, что ты все равно сможешь сделать хоть что-нибудь, повернуть время вспять, спуститься в ад, продать душу. Наглотаться снотворного, перерезать вены или как там еще заканчивают свой идиотский жизненный путь девочки из сопливых романов – может, тогда ты попадешь к нему. Ты все еще не можешь заставить себя переступить порог. Ты опираешься ладонью о косяк – дверь такая старая, что местами из-под уже давно не блестящего лака появляются островки шершавой древесины, - и маленькая щепка впивается прямо тебе в ладонь. Тебе совсем не больно. Потом ты несколько часов разбираешь вещи и перекладываешь их с места на место, лежишь то на одной кровати, то на другой, ходишь от окна к двери, читаешь какие-то книги, которые дал Бобби – «Курс юного борца с апокалипсисом, парни», - спускаешься из номера в холл, спрашиваешь что-то у консьержа – вроде бы, где ближайший магазин. Возвращаешься в номер почему-то с черничным пирогом и двойным чизбургером, к которым даже не прикасаешься после того, как кладешь их на тумбочку у свободной кровати. Будто без охоты и Дина твоя жизнь становится похожа на чертову ленту Мебиуса – поспал-поел-походил-поспал-поел… Ты бесконечно переходишь из одной плоскости в другую, абсолютно такую же гладкую и пустую, и не можешь сорваться вниз. И не можешь прыгнуть вверх. Твои дни наполнены солнечным светом и книгами. Ты почти не ешь и не можешь спать. Но ты благодаришь Бога – или кого там еще – что на самом деле это не так, совсем не так, как было тогда. Тогда ты остался по-настоящему один, но теперь-то ты знаешь, что Дин жив - а большего тебе и не нужно. По радио больше не передают апокалипсис. Ты не смотришь новости. Ты хочешь, чтобы твой брат вернулся. Но ты ничего не можешь сделать. Нужно было сказать хоть что-то, а не стоять столбом, но все силы ушли на то, чтобы не сорваться – не заплакать, не потянуться, не прикоснуться. Ты чувствуешь: он не хочет, чтобы ты к нему прикасался. Он не хочет остаться. Он не верит тебе. И ты уже ничего не можешь сделать, потому что делать что-то нужно было раньше, а теперь это бесполезно, ты просто разрушил все на хрен. Вам дали второй шанс – когда ты думал, что больше уже никогда не увидишь брата, - а ты этот шанс проебал. И на этот раз, если ты скажешь «не уходи», это ничего не изменит. Просто тебе всегда казалось, что терпение Дина, выданное ему Богом специально для тебя, - бесконечно. И поэтому когда оно кончается, ты просто не знаешь, как на это реагировать. Каждое твое утро похоже на предыдущее. Каждая секунда твоей жизни тянется медленно и неровно, тыкая тебя носом в твою же собственную бесполезность. Или мы уже говорили про это? В общем, ты не знаешь, сколько проходит дней. Как-то раз ты просто выходишь из города (на самом-то деле даже лента Мебиуса сделана из бумаги, это все знают) и идешь по дороге, ведущей на север. Когда город скрывается из вида, ты скидываешь с плеча полупустой рюкзак и садишься на обочине. Ты достаешь из кармана телефон. Ладно, Кастиэль сказал, что вам нужно быть пока «не вместе», что так вас будет еще труднее найти, блаблабла. И ты помнишь слова Дина, и он, наверное, даже слышать тебя сейчас не хочет, и ты просто идиот, и твой палец всего на секунду замирает над зеленой кнопкой, когда в списке контактов ты доходишь до короткого и знакомого «Дин». Но тебе все равно. Ты сделал достаточно ошибок. Хватит. Дин поднимает после первого же гудка. Вы начинаете одновременно: - Дин. - Сэмми. Потом он фыркает и произносит: - Давай ты. Можно, конечно, сказать что-нибудь колкое в ответ, но ты так устал, что все равно на ум ничего не приходит, поэтому ты просто сразу говоришь то, что не в голове, а под ребрами: - Я… Дин... блядь. Я не знаю, где я. Ты просто приезжай, ладно? Тебе почему-то кажется, что он улыбается – морщинки у глаз и закушенная губа. Тебе до боли, до физического дискомфорта не хватает его рядом. Он нужен тебе прямо сейчас, на обочине этой чертовой дороги. Ты бы просто обнял его, ты бы молчал обо всем – если он этого хочет. - Уже, - непонятно прерывает он твои мысли. У тебя на губах вопрос, но ты не успеваешь его задать, потому что из-за поворота выезжает Импала, и, кажется, твое сердце забыло, что еще и биться-то нужно. И совсем нет кислорода. Машина тормозит рядом с тобой и Дин тут же выходит из нее, нетерпеливо захлопывая дверь. Потом он просто прислоняется бедром к боку Импалы и замирает, засунув в карманы руки. Ты не знаешь, что делать – подойти или остаться на месте, в общем, ужасно боишься сделать неверный шаг. Но Дин слегка улыбается – словно твои мысли читает. И ты неуверенно улыбаешься в ответ. Думаешь – а пошло оно все к черту – и делаешь шаг к нему навстречу. Дин не хмурится, и тогда ты подходишь еще ближе. - Дин, я… как ты… - Вытребовал название города у Каса. Чувак, он назвал меня безмозглой задницей, прикинь? Еще немного и его выгонят из ангельской лиги за сквернословие! Ты можешь по пальцам одной руки пересчитать те несколько раз, когда Дин обнимал тебя. И сейчас вы всего несколько секунд стоите вот так, неловко обхватив друг друга за плечи, но эти несколько секунд говорят тебе все, что нужно. Дин отстраняется и говорит тебе – так, будто и не было никаких ссор и апокалипсиса и твоих ошибок: - Залезай уже скорее в машину. У нас куча дел. Ты знаешь, что вам все равно придется поговорить обо всем произошедшем, ты знаешь это. Но пока тебе достаточно просто сидеть рядом с Дином, зная, что он больше никуда не уйдет.
Что-то я так хотела заняться готовкой, что аж заснула! Это говорит о том, что надо ночью больше спать) Зато мясо успело разморозиться! А еще у меня был вопрос. Это типа везде курсовые пишут каждый семестр или мы одни такие лохи? Ппц! Мне к декабрю (кажется. может и к январю) нужно сделать курсач по эконом теории! Ипацца веником! Пока нам вообще даже не рассказали, что такое курсовая и че в ней писать и мы даже тем не знаем, но на след неделе все должно быть известно. Понеслааааась(((
А в какой там пропорции с водой гречка варится? И че можно сделать с мясом быстрого и вкусного? И как его режут ваще? Я знаю, я - кулинарная катострофа
У нас охуенно, феерически безграмотные преподаватели((( Нет, я понимаю, что они экономисты и все такое, но это ж блять не значит, что можно быть безграмотными жопами! У моего папы тоже есть экономическое образование, но он меня с детства пилил, чтобы я говорила правильно. За что я ему безумно благодарна. Но вы скажите мне, как, ну как можно нормально воспринимать человека, который говорит - катАлог, дОговор, кУрсор и - внимание! - навернОе! Это пиздец! Будь я министром образования, я бы поставила экономистам вместо какой-нибудь хуйни вроде Введения в специальность хотя бы одну пару русского языка. Меня просто тошнить тянет, когда я лекции слушаю, честное слово. Нет, блин, не то чтобы я сама была такой офигительно правильной, но есть же какое-то элементарное уважение к языку! Пиздец. Бесят.
Вот и оно) Название не придумывалось, поэтому сперла у Placebo. Все равно во время написания на репите слушала Blind.
Don’t go and leave me, кода к 5.01, винцест, ангст, романс
читать дальшеТы пытаешься справиться: прижимаешь крепко сжатые кулаки к бедрам, опускаешь голову, прячешься за слишком густой челкой, - но какая-то девчонка, сидящая за столиком у окна, все равно что-то замечает, когда ты входишь в кафе. Опущенные плечи, в груди будто камень застрял (только больше и больнее), усталый взгляд - не спал ночью, потому что негде и не с кем и незачем и хочется выйти куда-нибудь на перекресток и продать свою глупую, бесполезную душу, просто чтобы пропасть, уйти - в ад, куда угодно, ведь это хуже, чем ад, и в твоем мире попросту не осталось больше ничего кроме вины и остатков любви, такой горькой и бесполезной. Девчонка наверное думает - «может девушка бросила». Или еще что-то в том же духе - обычное, как будто из совсем-совсем другого мира, забытого за порогом белого света и апокалипсиса и предательства и боли. Ты становишься у барной стойки и просишь кофе. Где-то за стенами кафе - чистое светлое утро и солнце светит нестерпимо ярко. Где-то за стенами кафе, дальше, дальше, по одному из сотен шоссе несется черная машина, и пассажирское сидение в ней пустует. Где-то еще дальше, в доме, слишком большом для одного человека, ходит мужчина, ступая босыми пятками по холодным половицам, и планирует апокалипсис. А у тебя в голове - сотни слов, и они проносятся на безумной скорости, задевая нервные окончания и будоража память. И ты смотришь в свой кофе так долго, что начинает казаться, будто твои глаза в отражении заполнены чернотой. Тогда ты зажмуриваешься и, понимая, что пора уходить, встаешь и выходишь из кафе. Ты думаешь - так надо, так правильно, так лучше, так... Если бы ты знал номер шоссе или хотя бы направление, ты бы поймал попутку, пошел пешком, ты бы побежал, ты бы... Но ты не знаешь, и где-то под ребрами - зуд, как напоминание, и ангел-хранитель твоего брата сказал, что теперь вас не найдут и что лучше вам быть сейчас не вместе. Это бред какой-то. Просто совершеннейшая чушь. В вашем мире нет понятия «не вместе». «Не вместе» - это смерть, ад, твоя глупость и Стэнфорд. Все по твоей вине. А ты учишься на своих ошибках, поэтому и стоял еще десять минут после того, как Импала скрылась из вида – ты почти не заметил, как машина исчезла в темноте, мешало смотреть что-то – словно мутное стекло или тонкая пленка. Если облизнуть губы, можно почувствовать соль. А потом ты оказался в этом городе. Кофе и сочувственные взгляды. Впереди – неизвестно сколько дней одиночества и бесполезности. Охотиться нельзя. Подставляться нельзя. Показываться нельзя. Дин знал, что теперь-то ты выполнишь все, что он скажет. Город оказывается совсем маленьким. Обойдя окрестности за час с лишним, ты селишься в единственном мотеле. По привычке берешь комнату на двоих, а потом десять минут тупо пялишься на две совершенно одинаковые кровати, медленно пытаясь сообразить, на какую положить свои вещи. Будто ждешь, что вот-вот Дин отпихнет тебя в сторону, фыркнув: «Хватит торчать на пороге, дубина!» - и займет ближайшую к двери кровать. В какой-то момент ты чувствуешь сосущую пустоту в районе солнечного сплетения. Будто ты вернулся на год и четыре месяца назад и вся твоя жизнь снова разлетелась, разорвалась на куски, ничего попросту не осталась, только эта глупая надежда на то, что ты все равно сможешь сделать хоть что-нибудь, повернуть время вспять, спуститься в ад, продать душу. Наглотаться снотворного, перерезать вены или как там еще заканчивают свой идиотский жизненный путь девочки из сопливых романов – может, тогда ты попадешь к нему. Ты все еще не можешь заставить себя переступить порог. Ты опираешься ладонью о косяк – дверь такая старая, что местами из-под уже давно не блестящего лака появляются островки шершавой древесины, - и маленькая щепка впивается прямо тебе в ладонь. Тебе совсем не больно. Потом ты несколько часов разбираешь вещи и перекладываешь их с места на место, лежишь то на одной кровати, то на другой, ходишь от окна к двери, читаешь какие-то книги, которые дал Бобби – «Курс юного борца с апокалипсисом, парни», - спускаешься из номера в холл, спрашиваешь что-то у консьержа – вроде бы, где ближайший магазин. Возвращаешься в номер почему-то с черничным пирогом и двойным чизбургером, к которым даже не прикасаешься после того, как кладешь их на тумбочку у свободной кровати. Будто без охоты и Дина твоя жизнь становится похожа на чертову ленту Мебиуса – поспал-поел-походил-поспал-поел… Ты бесконечно переходишь из одной плоскости в другую, абсолютно такую же гладкую и пустую, и не можешь сорваться вниз. И не можешь прыгнуть вверх. Твои дни наполнены солнечным светом и книгами. Ты почти не ешь и не можешь спать. Но ты благодаришь Бога – или кого там еще – что на самом деле это не так, совсем не так, как было тогда. Тогда ты остался по-настоящему один, но теперь-то ты знаешь, что Дин жив - а большего тебе и не нужно. Только почему так холодно? По радио больше не передают апокалипсис. Ты не смотришь новости. Ты хочешь, чтобы твой брат вернулся. Но ты ничего не можешь сделать. Нужно было сказать хоть что-то, а не стоять столбом, но все силы ушли на то, чтобы не сорваться – не заплакать, не потянуться, не прикоснуться. Ты чувствуешь: он не хочет, чтобы ты к нему прикасался. Он не хочет остаться. Он не хочет тебя. Он не верит тебе. И ты уже ничего не можешь сделать, потому что делать что-то нужно было раньше, а теперь это бесполезно, ты просто разрушил все на хрен. Вам дали второй шанс – когда ты думал, что больше уже никогда не увидишь брата, - а ты проебал этот шанс. И на этот раз, если ты скажешь «не уходи», это ничего не изменит. Просто тебе всегда казалось, что терпение Дина, выданное ему Богом специально для тебя, - бесконечно. И поэтому когда оно кончается, ты просто не знаешь, как на это реагировать. Каждое твое утро похоже на предыдущее. Каждая секунда твоей жизни тянется медленно и неровно, тыкая тебя носом в твою же собственную бесполезность. Или мы уже говорили про это? В общем, ты не знаешь, сколько проходит дней. Как-то раз ты просто выходишь из города (на самом-то деле даже лента Мебиуса сделана из бумаги, это все знают) и идешь по дороге, ведущей на север. Когда город скрывается из вида, ты скидываешь с плеча полупустой рюкзак и садишься на обочине. Ты достаешь из кармана телефон. Ладно, Кастиэль сказал, что вам нужно быть пока «не вместе», что так вас будет еще труднее найти, блаблабла. И ты помнишь слова Дина, и он, наверное, даже слышать тебя сейчас не хочет, и ты просто идиот, и твой палец всего на секунду замирает над зеленой кнопкой, когда в списке контактов ты доходишь до короткого и знакомого «Дин». Но тебе все равно. Ты сделал достаточно ошибок. Хватит. Дин поднимает после первого же гудка. Вы начинаете одновременно: - Дин. - Сэмми. Потом он фыркает и произносит: - Давай ты. Можно, конечно, сказать что-нибудь колкое в ответ, но ты так устал, что все равно на ум ничего не приходит, поэтому ты просто сразу говоришь то, что не в голове, а под ребрами: - Я… Дин... блядь. Я не знаю, где я. Ты просто приезжай, ладно? Тебе почему-то кажется, что он улыбается – морщинки у глаз и закушенная губа. Тебе до боли, до физического дискомфорта не хватает его рядом. Он нужен тебе прямо сейчас, на обочине этой чертовой дороги. Ты бы просто обнял его, ты бы молчал обо всем – если он этого хочет. Ты бы наконец-то прикоснулся к его губам – ведь за последние месяцы ты уже забыл их вкус. Ты забыл, как это – прикасаться к нему раскрытыми ладонями, а не кулаками. Ты… - Уже, - непонятно прерывает он твои мысли. У тебя на губах вопрос, но ты не успеваешь его задать, потому что из-за поворота выезжает Импала, и, кажется, твое сердце забыло, что еще и биться-то нужно. И совсем нет кислорода. Машина тормозит рядом с тобой и Дин тут же выходит из нее, нетерпеливо захлопывая дверь. Потом он просто прислоняется бедром к боку Импалы и замирает, засунув в карманы руки. Лучи солнца играют на такой привычной кожанке, и тебе хочется провести по ней рукой, снизу вверх, забраться под воротник – ощутить такое знакомое тепло, коснуться ладонью ключиц, шеи. Дин слегка улыбается – словно твои мысли читает. И ты неуверенно – ты ведь еще не знаешь, чего он хочет, но догадываешься – улыбаешься в ответ. Думаешь – а пошло оно все к черту – и делаешь шаг к нему навстречу. Дин не хмурится, и тогда ты подходишь еще ближе, совсем близко, на расстояние дыхания, и кладешь руку ему на грудь. - Дин, я… как ты… - Вытребовал название города у Каса. Чувак, он назвал меня безмозглой задницей, прикинь? Еще немного и его выгонят из ангельской лиги за сквернословие! Дин – не любитель слезных примирений с долгими разговорами и прочей чушью. Он просто накрывает твою ладонь на своей груди и вы целуетесь – сначала неуверенно и немного неудобно, но потом ты чуть поворачиваешь голову, а Дин проводит языком по твоей нижней губе и тебе глупо, по-идиотски хочется, чтобы этот поцелуй не кончался. Тебя на мгновение обхватывает паника, когда Дин отстраняется, но он просто говорит: - Залезай уже скорее в машину. И где здесь ближайший мотель? Нам понадобится огромная кровать. Ты знаешь, что вам все равно придется поговорить обо всем произошедшем, ты знаешь это. Но пока тебе достаточно просто сидеть рядом с Дином, зная, что он больше никуда не уйдет.
Слава Богу, Моло, Википедии, папе и МакКоннеллу - я пережила семинар по экономической теории! YAY! Препод задал мне вопрос на тему, которую мне Моло как раз на выходных объясняла, а письменно я получила вопросы, которые сення с утра совершенно случайно решила в Вики глянуть! Плиа, я так счастлива, вы просто не представляете! Я ужасно боялась теории((( Фффух, ну, завтра еще на английский надо дофига всего сделать, ыыыыы((((
Сну показывает Тишине наши фотки чуть ли не пятилетней давности. Я, естественно, влезаю с воплями "Я тоже хочу посмотреть!". Смотрим. Фотки - мы на моей старой квартире красуемся то полуголыми, то одетыми во всякие странные штуки на фоне моих дурацких постеров. Тишина: "Ой, Инна, ты так похожа на Ксению Ситник на этой фотке!" Я, хрюкая от смеха, - "И правда похожа!". Следующая фотка. Я: "Ой, Иннуська, ты тут такая маленькая! А у меня такие короткие волосы!". Инна, задумчиво: "И такие маленькие сиськи..." ЛМАО! А сейчас они обсуждают мои сиськи на южных фотках
Вау, мне столько всего надо рассказать! У меня были просто мега клевые выходные! Потому что провела я их просто в офигенной компании! В общем, на два дня моя квартира стала штабом супернатуралов. Ко мне приехали мои милашки M_Litta и guajava с плюшевой пандой (мурмурмур!) и двумя охохо дрочибельными плакатами с Дином и Сэмом) Сразу же предложили повесить плакаты в ванной Встретила я девчонок в несусветную рань (в восемь утра, да) и перед этим выпила кофе. Зря я это сделала. Меня и так распирало от радости, что пупсы ко мне приехали, а тут ваще трясти начало (вот! вот поэтому я тарелку разбила! у меня руки просто тряслись! я не неуклюжий, ненене!). Проехали зайцем на автобусе, пришли ко мне. На пороге нас встретила лохматая Сну (надеюсь, она не сильно испугала девчонок ) и мы все вместе уселись за стол - трындеть и ждать еще двух милашек - Molo и Мэмфис! В общем итоге, когда они приехали, вышло так - две абсолютно чокнутые дин!герлз (Литта и Моло), две не менее чокнутые сэм!герлз (мы с Мэмфис) и Гуаява, которой все нравятся Что вы думаете мы сделали первым делом? Неа, не посмотрели серию, как это ни удивительно. Мы приготовили пасту! То есть, это типа я хотела ее приготовить, но в итоге готовили все, кроме меня Ибо увидев, как я суматошно ношусь вокруг кастрюли с макаронами, Гуаява вздохнула и этак незаметно взяла ситуацию в свои руки. Моло в процессе мерзко хихикала, так как я все равно продолжала суматошно носится вокруг кастрюли, изображая вовлеченность в процесс. За это мне пришлось пару раз пребольно дернуть Моло за кудряшки, но она все равно продолжила ржать. В итоге Гуаява приготовила пасту, а я разбила тарелку. На шум пришла из комнаты Сну и прижала рыдающую от собственной придурочности меня к груди со словами: "Детка, какая же ты дура!". Но в итоге все закончилось хорошо и мы все вместе офигенно вкусно покушали и пошли смотреть серию. Даже Инна смотрела с нами! Она так редко со мной смотрит спн, что я ужасно обрадовалась) Правда, уже на первых минутах она наверняка пожалела о своем решении. Пять фанаток - это, конечно, не так уж и много, но учитывая отношение сэм!герлз-дин!герлз и довольно-таки замкнутое пространство эффект от наших воплей был наверняка шокирующим. Про серию я может, потом напишу, пока скажу только, что спойлеря разрыдалась как распоследняя дура на финальном разговоре мальчиков. Я просто залила Моло все бедро слезами и соплями. Понимаю, что выглядела как идиотка, но мне стало так охуенно больно от слов Дина, что я вообще расклеилась((( В общем, бляпиздец. Скажите мне что-нибудь хорошее, вроде "сто вариантов примирения дина и сэма". А то я сення попробовала пересмотреть серию и закрыла на десятой минуте( Это вообще ненормально - принимать сериал так близко к сердцу. Крипкесцука, что ж ты с нами творишь-то? Энивей, мы посмотрели серию и поехали гулять) В субботу как раз был день города, так что мы немного прогулялись по Немиге, потом посидели в кафешке, а потом купили вино и тортик и поехали опять ко мне. Дома мы ели тортик, пили вино и много-много болтали, а потом смотрели "Фольсомский блюз" и "Кроатон" и клипы! Эх, почаще бы так круто проводить время) А воскресенье пролетело очень быстро( Не успела я оглянуться, как уже был вечер и надо было провожать девчонок на поезд. Грустно было расставаться((( Девчонки, я очень рада, что вы ко мне приехали И что мы все так круто провели время! Уже скучаю по вам((( Так что приезжайте еще! Вот такие пироги)
Людииииииии, как же я хочу скорее завтра! И не потому, что завтра я посмотрю серию (ладно, скорее - не только поэтому ), а потому что завтра у меня мега-охуенный день с клевыми пупсами! Йоу!
Народ, а где можно скачать нормальные русские сабы ко всем сезонам спн? А то я мальчегу записала сення, и только потом вспомнила, что у меня-то все на инглише, а он французский учит и в английском ни бум-бум Йа лошара. А еще - дайте мне ссылок на красивые обои с Джаредом\Сэмом или с Дж2, мурмурмур?