Ест, стреляет и уходит.
Воть мну написало ТАКОЕ...
Фик в комментах, ибо длинный зело.
Название: Этой осенью листья падают вверх
Фандом: Вайс кройц (мой любимый, ня!)
Пайринг: Шульдих/Ран
Рейтинг: PG-13
Жанр: ложка юмора в бочке флаффа! Надеюсь, эффект не тот же, что и у дегтя с медом… -_-*
Предупреждения: Шульдих – абсолютное ООС! Где-то в процессе написания я потеряла циничную рыжую сволочь в закоулках моего захламленного мыслями о сенэн-ай разума… А еще – не ищите смысл! Его тут нет и не предполагалось… Скажите спасибо, что не PWP! Сопли розовые, по стенке стекающие в экстазе… Представили? Ну вот…
Примечания: Посвящаю фик незабвенной… тьфу ты… незаменимой! Хрю. Пусть это будет подарком на ДР. Сомнительный подарочек, конечно… Но я так решила, ибо первая половина была вдохновлена ее стихом «Этой осенью листья падают вверх», а вторую я села и написала за вчерашний вечер. Не знаю, что на меня нашло…
Тапками не кидать! У мну своих девать некуда!
Фик в комментах, ибо длинный зело.
Название: Этой осенью листья падают вверх
Фандом: Вайс кройц (мой любимый, ня!)
Пайринг: Шульдих/Ран
Рейтинг: PG-13
Жанр: ложка юмора в бочке флаффа! Надеюсь, эффект не тот же, что и у дегтя с медом… -_-*
Предупреждения: Шульдих – абсолютное ООС! Где-то в процессе написания я потеряла циничную рыжую сволочь в закоулках моего захламленного мыслями о сенэн-ай разума… А еще – не ищите смысл! Его тут нет и не предполагалось… Скажите спасибо, что не PWP! Сопли розовые, по стенке стекающие в экстазе… Представили? Ну вот…
Примечания: Посвящаю фик незабвенной… тьфу ты… незаменимой! Хрю. Пусть это будет подарком на ДР. Сомнительный подарочек, конечно… Но я так решила, ибо первая половина была вдохновлена ее стихом «Этой осенью листья падают вверх», а вторую я села и написала за вчерашний вечер. Не знаю, что на меня нашло…
Тапками не кидать! У мну своих девать некуда!
-
-
22.01.2007 в 17:43Посвящается Хрюхе –
Либе, я бы хотела чтобы иногда (хотя бы на свои ДР) ты перечитывала эти сопли и хотя бы на минуту могла поверить в идиотское счастье!
Просто это самое счастье цвета бешеного апельсина всегда в твоем сердце, лежит, свернувшись клубочком и ждет подходящей минуты, я знаю это точно.
С любовью и прочей мерзостью, целую
Вечно твоя Дарка.
***
господи, этой осенью листья падают вверх
дождь разъедает кожу, до души добирается
господи, если ты есть, подари нам смех
без смеха с этой осенью нам не справиться
господи, этой осенью небо падает вниз
прижимая всех нас к земле в слишком низком поклоне
господи, если ты есть, я прошу - появись
и верни наш шарик-землю к себе на ладони
господи, этой осенью нет любви, вся любовь исчезла
сдохла в подворотне у мусорных баков
господи, этой осенью нет надежды
у этой осени горький и мертвый запах.
(с) Хрюха
Шаг, шаг... Вокруг – никого.
Вокруг – город и тысячи людей. Но все равно можно чувствовать себя одиноким.
Маленькая пытка, которую можно себе позволить.
Эдакий мелочный мазохизм.
Шум машин, шум людей... Голоса умирающих душ
\умирающих от рождения и до...\
Ловить свое отражение в стеклах витрин. Ловить липкие взгляды на своем теле
\хорошо, что не на своей душе\
Ловить чужие мысли. Делать вид, будто бы ты делаешь это по своей воле, а не из-за того, что уже нет сил сопротивляться. Просто еще один способ доказать свою... Свободу?
\все равно пляшешь под чужую дудку\
В действиях почти никакого смысла. Просто извечное чувство «идти против». Так и не смог разучиться. Это сильнее всего остального. Даже чувства самосохранения.
Осень. Сейчас – осень. Только безумный, мертвенно-стальной город с отблесками тонированных окон поглотил ее. Можно догадываться, что сейчас октябрь, только потому что чувствуешь себя гадко. Еще более гадко, чем обычно.
\осень никогда не приносит облегчение. Наглая тварь – открывает старые раны. Можно только привыкнуть жить с ней вместе. Дополнять друг друга. Ха...\
Так хочется увидеть ее... Хоть краем глаза.
Девочка смотрела во все глаза – на высокого молодого человека, который уже полчаса стоял на месте и смотрел на падающие на землю листья. Девочка подумала, что большой и очень-очень красивый парень любит рыжие листики, спорящие цветом с его собственной шевелюрой.
Девочка пробежалась по парку и насобирала листиков – красно-оранжевых и ярко-желтых, таких, как бандана парня.
Оглянулась – мама еще болтала со своей подругой, и она быстренько подбежала к рыжему, подергала того за длинный белый плащик и, когда он посмотрел вниз, протянула букет.
Он присел на корточки и принял букет из рук девочки.
\Аригато\ - прозвучало у нее в голове.
Парень улыбнулся, встал и, в последний раз глянув на девочку, бережно прижимая букет к груди, пошел к выходу из парка.
Девочка подумала, что что-то с парнем не так. Кроме голоса в голове.
У него больные \пустые\ глаза.
- Шульдих, у тебя что, опять осеннее обострение? – Брэд недовольно посмотрел на вошедшего телепата и на листья в его руках. Хотя... Букет смотрелся так... привычно
\будто бы так и надо\
- Тебе кажется, Брэд, - с нажимом произнес Шульдих, снял плащ и, умудрившись не выпустить букет из рук, сел в кресло напротив Оракула, работающего за компом. На лицо вернулась привычная ухмылка
\очередной способ защиты от внешенего мира\
- Как прошел день? Ты нашел нам работу? – без интереса поинтересовался телепат.
- У нас, Шульдих, работа будет всегда, можешь не беспокоиться. На шмотки и выпивку тебе всегда хватит.
Шульдих скривился.
\Ты такого хорошего мнения обо мне, Брэ-э-э...\
- Ты сам создаешь мнение окружающих о себе.
- Звучит, как приговор, - мурлыкнул рыжий, зарываясь носом в букетик.
Брэд фыркнул и посмотрел на телепата. У того только глаза поблескивали из листиков. Шальные синие глаза.
- Город действует на тебя, как наркотик. Пора уезжать из Токио.
- Не хочу, Брэ... Мне здесь нравиться...
- Тебе самое место где-нибудь на вершине Джомолунгмы. Хоть немного поправишь свое психическое здоровье.
- Оно не мое, Брэд... Каждую осень цепляю у кого-то... Нашел бы – убил! – телепат в ярости швырнул листья. Листья покорно стали опускаться на ковер.
\Почему они падают вниз?!!\ - беззвучный крик чуть не спалил Брэду мозги.
- Ран, Ран! Посмотри, посмотри, как красиво!
Девочка \девушка\ кружилась по парку, радостно сгребая огненные листья в охапку и кидая их вверх. Листья кружились. Девочка кружилась вместе с ними.
Красноволосый парень в черном свитере под горло и черном же плаще сидел на скамейке и смотрел на черноволосую девочку
\дико смотревшуюся в осени\
Ран все-таки решился и пришел в Конеко к сестре. Вайс распущены – куда еще ему было пойти? Только маленькая \уже большая\ девочка не заполняла чего-то в душе. Того, что ушло, вместе со смертью Такатори, вместе с уходом остальных Вайс. Эта девочка была из другого мира – мира, который был у Рана до смерти родителей.
\когда начинаешь убивать, даже ради справедливости \мнимой\, уже невозможно остаться собой\
Жизнь наладилась. О да… Это то, чего он так добивался за время своей работы на Критикер. Сестра – вот она, рядом. Живая, счастливая… Родители отомщены. Только… Одна проблема – он сам сдох вместе с ними.
\меня нет…\
Внезапно Айе показалось, что там, где только что сидел брат – никого нет. Она испуганно подбежала к скамейке – вот он, \рядом, живой\...
- Ран, Ран… Я так испугалась… Мне показалось, что тебя нет…
\меня нет\
Модой человек устало прикрыл глаза.
- Пойдем отсюда, Айя-тян, - «осень давит мне на мозги»
\все равно… она всегда со мной. Даже когда я ее не вижу\
Огненные деревья были позади. Вокруг остался только мертвый город.
Да. Еще осень.
Осталась.
Их распустили. Нет, дело не в том, что они не могли больше работать. Их услуги все еще были нужны, но…
Что-то изменилось.
Айя уже не понимал, зачем ходит на миссии. Мстить больше некому. Оставался единственный вывод – ему просто нравилось убивать.
И ему очень не нравилось, то, что ему нравилось…
Н-да. Вот к таким неутешительным раздумьям приходил тогда еще Абиссинец после миссий. Потом не только после миссий. Иногда просто так. Он решил порвать.
Хорошо, что новым Персией был Оми… Мамору.
Несмотря на новообретенную фамилию, маленький наивный мальчик так и остался маленьким и наивным. Айя так хорошо умел давить на жалость малыша… Старому товарищу тот никак не мог отказать…
\ - Ты хочешь начать новую жизнь?
Легкий кивок.
- Это правильно… Все правильно, - нервные пальцы вертят и так уже истерзанную фотографию. – Айя-тян в порядке… У вас все будет хорошо
\ничего уже не будет хорошо!!!\
-… Я обо всем позабочусь, Айя…
Маленький, сентиментальный дурачок… Ран скривился, вспомнив фотографию в пальцах Оми.
Уже ничего не вернуть.
Йоджи и Кен могли отправиться в другую группу. Но без остальных членов Вайсс это казалось… Неправильным.
Йоджи тоже ушел. Чтобы остаться наедине со своим безумием.
\Аска, Аска… Мое личное привидение… Побудем немного вместе?
До самой смерти\
Кен, пожав плечами, решил, что оставаться в Критикер просто глупо. Можно заняться чем-нибудь более полезным. Например, футболом. Он не мог выступать в Лиге, но ведь можно и просто быть заштатным тренером?..
Как мало иногда нужно человеку для счастья…
Токио… Такой большой, но в то же время маленький город.
Они потом еще пересекались. Они видели друг друга… Они так изменились. Стали взрослыми и красивыми уже не странноватой юношеской красотой, а \настоящей\, взрослой…
Другие не узнали бы их сейчас.
\Плейбой с длинными светлыми волосами, глаза – уголки приспущены вниз (маска печального Пьеро с холодным взглядом и руками по локоть в крови), пижонская одежда, отвязные шуточки и извечная сигарета в зубах.
Коротко стриженый парень – он молод и красив, спокоен и доволен своей жизнью. Он бросил курить и встречается с постоянной девушкой. Он каждую ночь бьется головой о стену, когда девушки рядом нет, пытается забыть свое прошлое. Немного помогает – он начал сходить с ума. Мирно сходить с ума…
Глаза… Маска.\
\Каштанововолосый юноша с теплым синим взглядом… Он любит футбол и катается по вечерам на байке, мечтая иногда уехать в Австралию. Такой милый. Простой парень из Токио…
Волосы – до плеч, глаза закрывают стильные очки. Спокоен и уверен в себе. На поле – глаза разгораются азартным огнем. Парень играет. Он счастлив и почти никогда не вспоминает о своей прежней работе. Его так любят детишки, которых он тренирует…
Такой милый.\
\Короткие шортики и умильные кепки. Глазки в пол-лица. Маленький мальчик. Увлекается дартс и компьютерами. Кавайная мечта всех одноклассниц. С расстояния в пятьдесят шагов попадает в сонную артерию неудачливого противника.
Юноша. Руководит организацией Критикер. Холодные улыбки и четкие приказы. Он хорошо показал, на что способен. Он же Такатори. Фотография во внутреннем кармане пиджака – четверо улыбающихся парней в передниках на фоне цветового безумия Конеко.
С расстояния в пятьдесят шагов…\
\Айя… Он не видел себя со стороны, не видел, как изменился, он даже научился улыбаться – персональная фальшивая улыбка для Айи-тян, не достигающая глаз. Но девочке этого достаточно.\
-
-
22.01.2007 в 17:46Они встречались потом – другие, совершенно другие – не узнать. Но внезапно кто-нибудь из них видел человека, идущего навстречу на улице, смотрел – глаза в глаза – и расплывался в диковатой ухмылке.
«Охайо!»
Что-то осталось. Каждый из них видел такой взгляд по утрам в зеркале, сразу же узнавая в \больных\ глазах бывших товарищей.
\Пустота. И уже нельзя ничего исправить\
Шульдих хандрил. Как бы он не отнекивался, что бы ни говорил – осенняя хандра наваливалась, не отпускала.
Сначала он стал просто раздражительным. Потом, окончательно достав Наги (да-да, а как вы себе представляете можно достать Брэда или Фарфа?! Первый, Шу уже давно уяснил, АБСОЛЮТНО недоставаем… А второй вообще псих… И непонятно еще – кто хуже?), Шу замкнулся совершенно – непрестанно курил, сидя на подоконнике у раскрытого окна (Шульдих, закрой окно, простудишься. Я приказываю.)
\Пошел к черту, Брэ\
И Брэд уходил. Не к черту, конечно, но уходил. Даже Оракулу не хотелось кончать с жизнью таким изощренным способом, как тотальное кровоизлияние в мозг.
Фарф осторожно спрашивал, маниакально поблескивая глазом, кто посмел телепата обидеть. Телепат в ответ раздраженно пинал что-либо, попавшее под ногу (обычно это были столики со стеклянными и керамическими кошечками, которых собирал Брэд. Шульдих очень злился – кошечки не желали разбиваться, падая на мягкий ворсистый ковер. Брэд, усмехаясь, ходил по дому, и поднимал животных и столики за Шульдихом).
Когда раздражение прошло, Шульдих просто начал убивать себя никотином и заниматься ничегонеделаньем. Свои задания он выполнял прилежно, но как-то вяло, без обычной ухмылочки… Младшие Шварц всерьез обеспокоились – Шу работал, как сонная муха, он всего-навсего открывал противникам часть своего разума, чуть подталкивал, и те сами пускали в себя автоматные очереди, бросались с небоскребов – от тоски…
Это была обратная сторона телепатии. Шульдих как-то говорил, что наступает момент, когда он уже не может отличить чужие мысли и желания от своих. Вот тогда-то он и начинает тихонько сходить с ума. Хуже, чем Фарфарелло. На того накатило, как цунами, но так же быстро ушло. А телепат бесится, страдая чужой депрессией или еще чем… похуже. Если долго потом не встречаться с «источником», то проходит само. Обычно, такие «чужие» мысли задерживаются в голове не дольше нескольких минут. А у паранормов уровня Шульдиха – так вообще несколько секунд. Так что сейчас творилось что-то из ряда вон – не зря Брэд предлагал уехать из Японии. Все началось как раз с приездом в Токио, когда Шульдих сопровождал Такатори на встречу с семьей Фудзимия. Как показали события, встреча окончилась печально – как для всей злополучной семейки (родители погибли, дочь попала под машину, у сына после всех событий того дня начала ехать крыша), так и для Шу. Ему ОЧЕНЬ не понравился работодатель, и именно с тех пор начались «осенние приступы».
Решений было два… Но очень кардинальных. Найти и… хм-м… обезвредить источник ненужных эмоций или, опять же, найти источник, но уничтожить сами эмоции. У последнего был долгий и трудный путь без вмешательства телепатии или же, напротив, с этим самым вмешательством. Шульдих всегда предпочитал второе.
Дома было непривычно тихо – не орал магнитофон и телевизор одновременно и на полную громкость, не несло с кухни гарью, не валялись повсюду грязные носки, окурки и бутылки. Все это безобразие перебралось исключительно в комнату телепата, который с какой-то мрачной решимостью убирался там каждый день.
Шу. Убирался.
Наги застонал и несколько раз ударил по клавиатуре. Головой.
Фарфи осторожно заглянул в комнату рыжего.
Тот сосредоточенно уставился куда-то за окно, явно о чем-то размышляя. Джей покачал головой и, прикрыв дверь, удалился. Он думал, что такое состояние Шульдиха явно радует Бога и с этим надо что-то делать. Если депрессия продлится дольше обычного – Кроуфорд соберет срочный совет (не уведомляя Шульдиха, конечно), надо будет что-то делать, пока тот не повесится.
В это время Шульдих размышлял. Это не было привычным для него занятием и порядком раздражало и утомляло.
А думал он о том, что раньше так много не думал… Н-да…
«Каждую осень… Каждую осень, которую я провел в этом гребаном городе, на меня нападает это дурацкое состояние… У этого есть причины. Определенно. И я должен их найти. Просто у первого встречного я не могу цеплять такую чушь – слишком въедливо и к тому же повторяется. Значит этого… нехорошего человека я встречаю. Хотя бы иногда», - лихорадочно размышлял рыжий.
Раньше он бы подумал на Наги – мрачноватый паренек, от которого веяло депрессией за десяток шагов, очень даже подходил. Но так можно было подумать раньше. Теперь Шу гораздо лучше знал чибика. То, что на самом деле телекинетик – существо крайне ранимое и сентиментальное, Шульдих не выдал бы даже под страхом вечной импотенции. Просто ему тоже хотелось жить, а не попасть в один прекрасный или не очень день в ад. Посредством внезапно упавшего на собственную непутевую рыжую макушку кирпича. Посреди абсолютно пустынного поля, ага.
Это не Брэд и не Фарф – точно.
С кем же еще он достаточно часто видится?!
Теперь в магазине работала сестренка. Жила там же, а еще училась – как и мечтала, в медицинском. Раз в неделю Ран приходил повидаться с ней. Они разговаривали – об Айиной учебе, работе в магазине. Сестра, как и раньше, щебетала не замолкая, а Фудзимия коротко и особо не распространяясь, рассказывал о своих делах. Он тоже учился, – уже почти заканчивал исторический факультет, - но очень сомневался, что сможет работать учителем, хоть бы и старших классов.
Когда у него не осталось никакой работы – ни наемника, ни флориста, он вдруг понял, что совершенно ничего не умеет. Можно было пойти и стать тренером по кэндо. Можно, но… Не хотелось. Да уж, вот бы была ирония судьбы!
Но он больше не брал катану в руки. Было такое смутное чувство, что провинился перед ней в чем-то. Что она смотрит на него с укором, совершая медленные движения в его руке, будто став килограмм на десять тяжелее.
Фудзимия как-то пришел к Йоджи, он не знал, почему именно к нему, и попросил оставить пока что катану у себя. Этот Йоджи \совсем-совсем новый\ посмотрел на Рана непривычно серьезно и прижал меч к груди, поклонившись и сказав, что вернет, когда командир этого захочет.
\командир. Ха-ха\
После этого стало немножко легче и немножко больнее. Как бывает, когда очень долго не виделся с лучшим другом и с трепетом ждешь встречи, а, увидев, понимаешь, что друга больше нет и какой-то совсем чужой человек говорит с тобой \тоже чувствуя, что ты уже не прежний\. И вы расходитесь побыстрее, чтобы осталась еще капелька надежды на то, что все еще вернется и станет таким, как было.
\зачем?..\
А еще Ран несколько раз видел Шварц – Шульдиха и Кроуфорда. По-отдельности, правда. Появлялось дурацкое желание подойти и хлопнуть по плечу, а еще какая-то идиотская радость, как при виде старых знакомых.
\Я схожу с ума… Кто в своем уме станет радоваться, узрев своих врагов?!\
«Бывших врагов», - тут же поправил сам себя.
Как раз в том самом парке, где они так часто гуляли с сестрой. Да и в одиночку Ран не редко туда приходил. Просто это забытое место, где никогда не работали дворники и, почти никогда, несмотря на то, что кругом было довольно оживленное место – высотные постройки и магазины, - не заходили люди.
Единственный случай Ран увидел в парке прохожих, когда во второй раз встретил здесь рыжего Шварца. Маленькая девочка, мама которой стояла на окраине запущенного парка и болтала с подругой, подарила Шульдиху букет из листьев. Тот улыбнулся, но как-то непривычно-грустно (Ран его таким не видел – только дурацкая ухмылка на миссиях, ему даже иногда казалось, что она никогда не сходит с его лица) и, дождавшись когда девочка убежит, направился к выходу из парка.
Видно было, что рыжий не в себе. Еще бы! Даже не заметил присутствия Фудзимии… Ран еще постоял немного, а потом, пожав плечами, ушел домой.
Следующие несколько походов в парк прошли спокойно. А вот в среду, через месяц после их последней встречи…
-
-
22.01.2007 в 17:49- Опаньки! Фудзимия Ран, собственной отмороженной персоной! Чем обязан встрече с Вашим Ледяным Величеством?
Ран улыбнулся.
\Улыбнулся?! Я точно еду с катушек. Уже галлюцинации пошли\
Шульдих с нервной ухмылкой отошел на пару шагов.
- Вообще-то, я часто гуляю в этом парке. Ты же знаешь, наверно, у него плохая слава…
Шульдих знал. Причиной заброшенности этого места, находящегося в довольно оживленном районе города, было то, что несколько лет назад здесь действовал маньяк, убивший множество простых граждан – прохожих, которые шли через парк. Поздно ночью, н-да. Но маньяка с тех пор так и не поймали, и люди все еще боятся сюда приходить. Мама потом долго ругала девочку, подбежавшую к Шульдиху.
… - И не в первый раз тебя тут вижу. Что, любишь острые ощущения? Поздняя встреча с маньяком… Р-р-романтика… - на губах бывшего Абиссинца все больше и больше проявлялась саркастичная улыбочка.
- Ну да, как ты догадался? А маньяк – ты?
Ран фыркнул.
- То же самое я сразу же на тебя подумал! Какого черта ты меня до сих пор не замечал? Ты же, блин, телепат вроде бы! Что, теряешь форму?
Фудзимия подошел к немцу ближе и пытливо заглянул в глаза.
Телепат осторожно отошел еще на несколько шагов – такой Ран вызывал у него подозрения. Шу попытался сопоставить того холодного, собранного мальчишку с катаной в руках и полнейшей помойкой в мозгах и этого юношу, нахально отпускающего шуточки в его, Шульдиха, адрес. Не сопоставлялось.
- Да нет, знаешь ли, я твои мысли за мысли какого-то жука принял…
- Не убедительно, Кукловод, - красноволосый отошел и прислонился к ближайшему дереву. – Плохому танцору, как известно…
Шульдих зарычал и кинулся на Фудзимию, крепко схватив того за отвороты плаща и приложив к дереву. Теперь они стояли совсем близко, почти соприкасаясь носами.
- Вот это да… А почему это мы так плохо свои порывы контролируем, а? – бывший наемник Критикер притворно поцокал языком. – Нехорошо, молодой человек, при вашей-то профессии. Лучше себя в руках держи, а не меня.
- А ты теперь умненьким стал, да, Фудзимия? – прошипел Шварц прямо в лицо противнику.
- Да, в отличие от тебя, победа над Эсцет мне обошлась не так дорого…
- Что ты имеешь в виду?!
- Мозги, Кукловод, мозги…
- Эт-то мы сейчас посмотрим…
«Shimatta! Я полный идиот… Совсем забыл, что Шульдих слишком опасный противник…»
А что, что-то бы изменилось, если бы вспомнил? – ехидно спросил внутренний голос.
Тело само вспомнило, казалось бы, ненужные навыки – Абиссинец резко отбил локоть телепата, ударил того под колено и теперь уже он стоял позади. Однако Шу быстро обернулся и… Ран так и не понял, что произошло – он только подумал, что такое уже было, когда рыжий отбивался от троих Вайс, пришедших за Оми. Он двигался намного быстрее обычных людей и никто из парней не смог задеть его. Но тогда он просто уходил от ударов, защищался… Теперь Ран лежал на земле, а Шульдих, победно оскалившись, сидел на нем, одной рукой держа его за руки, другой – за горло.
- Ну-ка, ну-ка… Посмотрим… - выдохнул Шу.
Дальше Ран уже ничего не помнил.
Черт, черт, черт!!! Как же болит башка… Ну и дерьмо же в голове у бешеного котенка из Вайс… Еще хуже, чем год назад, когда его мысли были только о мести и о том, как бы их, Шварц, получше в капусту порубить! Теперь Шульдих точно знал, откуда его хандра. Вот именно от этого наглого, безумного, совершенно не думающего о себе мальчишки, лежащего сейчас без сознания на земле. На холодной, твердой земле…
Телепат, после своего променада по «Самым-запутанным-и-отмороженным-мозгам-в-долбаной-Японии» вскочивший с противника, теперь осторожно присел рядом с ним на корточки.
«Ну вот… Такой красавчик… А так портит себе жизнь! Ну прямо в жопу… Черт, нельзя его тут так оставлять – простудится! Геморрой… тьфу, блин… гайморит себе заработает! Хотя… Геморрой хуже, вот так вот… Отнесу-ка я его куда-нибудь отсюда… Э-э-э… Вопрос, куда?»
В памяти остались мельком вырванные из разума Фудзимии воспоминания о его квартирке, находящейся где-то недалеко отсюда.
Шульдих пошарил по карманам неожиданно стильного Фудзимиевского плаща и, обнаружив ключи, обреченно уставился на тушку врага, совсем неуютно устроившегося на земле и даже в отключке страдальчески сжавшего губы и напряженно сведшего бровки (красивые, темные бровки…) домиком.
Вздохнул и… Кряхтя, поднял Абиссинца на руки и понес к своей машине.
- Блин… Блинский блин! В этом доме даже лифта нет!
Ран отнюдь не был пушинкой и Шульдих в первый раз в жизни жалел о том, что он не телекинетик…
Итак… Вы уже представили себе красавца Шульдиха, в отпадном белом прикиде похожего на принца из девичьих мечт… бр-р-р… мечтаний, несущего на руках не менее прекрасного Айю-куна, похожего на принцесс… ой! простите… принца из тех же… мечтаний… Ну, представили, яойщики(цы) несчастные? Так вот…
Шульдих, пыхтя, забирался на недостижимый в его положении пятый этаж… Армированные ботинки Фудзимии пребольно били его по коленкам, под неподъемным телом прогибалось плечо… Если бы кто-нибудь из соседей их сейчас увидел – престранную парочку молодых людей, один из которых нес другого, перекинув его через плечо и придерживая за… хм… поясницу и бедра, - то не миновать промывки мозгов… А учитывая громкие и очень злобные комментарии рыжего по поводу обжористого Абиссинца и его идиотского стиля, в который входило нечто, до боли напоминающее армейские берцы… Соседи точно должны скоро сбежаться… или вызвать полицию.
Кое-как, прислонив Рана к стене (тот немедленно начал сползать, и Шульдиху пришлось одной рукой его придерживать, а второй ковыряться ключом в замке) рыжий открыл дверь и прошел в темный коридор. Не утруждая себя скидыванием ботинок, он прошел в спальню и со вздохом облегчения плюхнул ношу на кровать.
- Так, так… Н-да уж, Фудзимия, не густо!
Рыжий осмотрелся – маленькая комнатка, закрытые жалюзи на окнах, не очень-то шикарная кровать, книжные полки… Несколько странных картин и пустая подставка для катаны. Немец нахмурился, подошел к подставке и провел пальцем по слою пыли. «Самурай без меча? Что может быть глупее! Куда ты дел свою любимую игрушку, Абиссинец?..». Потом опять обернулся на бессознательного японца, вздохнул и, решившись, подошел и снял с того ботинки и плащик.
«Ну вот, источник моих душевных волнений найден… Проще было из страны смыться на долгие, долгие годы… И как это МНЕ ТАК повезло?! Удивительное дело. Только что мне теперь с этим бешеным делать? Вот оставлю его тут, а он… Возьмет и повесится! Или харакири сделает, еще хуже…», - Шульдих размышлял и одновременно сооружал гигантский бутерброд из припасов, обнаруженных в холодильнике Фудзимии. Он так задумался, что результат его деятельности не смог не то что в рот влезть, а даже в ладони с трудом удерживался… Шу недовольно уставился на бутерброд, как будто это он был виноват в жадности и рассеянности некоей рыжей сволочистой особи. Батонно-ветчинно-помидорно-майонезовое чудовище скорбно молчало. Телепат с неизвестно которым по счету за день вздохом рассоединил большой бутерброд на два маленьких бутика и, запивая какой-то кефирной гадостью, наконец-то налопался.
Шульдих даже не мог объяснить себе, с какой это стати ему есть какое-то дело до того, сделает Фудзимия харакири или не сделает. Просто почему-то не хотелось чтобы он вдруг взял и просто… Перестал быть. Рыжему вдруг подумалось, что что-то с ним не то – раньше такая чушь никогда не лезла в голову. «Ах, да… Осеннее…»
-
-
22.01.2007 в 17:49\Ладно, - решил рыжий, - подожду тут…\
И устроился в кресле, недалеко от кровати.
- Что ты, черт возьми, тут делаешь?! – фиалковые глаза с яростью и какой-то непонятной обидой уставились на нарушителя личного пространства Фудзимии – его собственной квартиры.
- Ты такой нежный, дорогуша, потерял сознание прямо посреди парка, ну я и решил, что оставлять тебя там ночью такого беспомощного – слишком жестокий поступок! Ну и доставил тебя прямо на дом…
- Не верю ни единому слову, темна… кхм… наглый телепат! – с гневом начал Ран, собравшись уже обозвать Шульдиха «темной тварью», но, поняв, как патетично это прозвучит, оборвал сам себя.
- Это почему же, дорогуша? – иронично улыбнулся Шу, глядя сверху вниз (он уже поднялся с кресла и подошел к кровати) на разъяренного, но, как всегда, такого привлекательного в гневе красноволосого.
- Не смей называть меня так, - уже более спокойно продолжил Ран. – Если ты сделал что-то хорошее, значит, за этим неизбежно последует что-то очень плохое.
Рыжий фыркнул.
- Психолог, блин! Почему сразу плохое? Да, не скрою, в отношении тебя у меня есть свои планы, но совсем не плохие!
Ран вскинул бровь и потихоньку начал обыскивать комнату взглядом в поисках чего-либо, что могло помочь в устранении телепата.
- И думать не смей! - Шульдих стал так, чтобы, вскакивая с кровати, Фудзимия ну ни как не смог проскочить мимо рыжего. Ран плотнее прижался к стене и нахмурился. – Послушай, я не собираюсь убивать тебя…
- Жаль, - еле слышно пробурчал Ран.
- Вот и я о том же! – в сердцах воскликнул экспрессивный телепат, заслышав последнюю фразу красноволосого. – Ты просто долбанный идиот с суицидальными наклонностями, к тому же заразный…
- Какое тебе дело до моих наклонностей?
- У меня от них голова болит! – взвизгнул Шульдих, взмахнув руками. Ран отшатнулся, стукнувшись затылком о стену, и теперь сидел, потирая ушибленное место. Шу продолжал: - Ты постоянно путаешься под ногами, как я могу постоянно натыкаться на тебя в чертовом Токио с миллионным населением?!
Фудзимия пожал плечами, мол, не мои проблемы.
- Так, - телепат обвиняюще тыкнул Рана пальцем в грудь, - С этого дня Ваше Ледяное Величество начинает радоваться жизни, солнышку и прочим составляющим счастья! Иначе…
- Иначе – что? – полюбопытничал Ран.
- Иначе – я заставлю!
- О, звучит грозно!
- Молодец, я уже слышу в твоем нежном голоске столь приятный моему слуху сарказм!
- Если я начну страдать такой… в смысле, начну радоваться и бла-бла-бла… то… Ты оставишь меня в покое?
- Стопроцентно!
Ран побыстрее запихнул мыслишку: «Поизображаю из себя немного счастливого придурка, а потом эта гадость от меня отцепится!» вглубь сознания, еще немного похмурился и сказал:
- Хорошо, обещаю быть хорошим мальчиком всю оставшуюся жизнь! А теперь проваливай.
- Э-э, нет уж! Я сам прослежу, а то знаю я тебя – только я за порог, как ты тут же нарушишь обещание!
- Ну что тебе еще надо?! – начал кипятиться Ран.
- Так, сейчас ты встаешь, одеваешься, звонишь своей сестрице, и мы втроем идем в парк аттракционов!
- Не приплетай мою сестру! – взъярился Фудзимия.
- Ты скажи мне лучше, как часто ты расстраиваешь ее своей постной рожей? Не хочешь хотя бы немного пообщаться с ней нормально, порадовать чуть-чуть! – сердито сказал Шу.
- С каких это пор ты превратился в крестную фею моей сестры?
- С сегодняшнего дня! – лучезарно улыбнулся рыжий и отошел от кровати, принявшись рыться в Рановом шкафу.
- Эй-эй, что ты делаешь?! – возмутился Фудзимия, вскакивая с кровати, и попытался захлопнуть дверцу шкафа пред носом Шульдиха. Тот отпихнул красноволосого и продолжил свое дело.
- Как это – что?! Ищу подходящую одежду! Сегодня на улице довольно тепло, нечего шляться в дурацком черном плаще! Так, это не подходит… это тоже… Хм, Фудзимия, не густо! Похоже на гардероб монаха или ботаника…
- А ну отвали отсюда!
- Какое отвратительное белье! Я думаю, дорогуша, тебе бы больше подошел красный шелк или что-нибудь столь же сексуальное!
- Я не собираюсь никому показывать свое белье! Убери лапы от моих трусов!
- О, какой кавай! – Шульдих восхищенно уставился на белые мужские боксеры с клубничками.
- Не тронь, это Айя-тян подарила! – Ран отобрал трусы и прижал их к сердцу, вспоминая пожелание ехидной сестрицы, вручающей ему клубничный кошмар: «Надеюсь, братик, если у тебя будут такие клевые трусы, то ты обязательно заведешь девушку, чтобы было, кому их показывать! Ну, или парня, это уже твое дело…» В мозгу так и стоял образ хихикающей сестры…
- Айя-тян нравится мне все больше и больше… Эй, ты почему еще не позвонил ей?! Учти, сейчас залезу в твои мозги и заставлю тебя это сделать!
Ран с самым недовольным видом взял телефон и набрал Айин номер. В трубке раздался голосок сестры:
- Цветочный магазин «Котенок в доме»…
- Айя-тян, это я…
- Братик, привет! Как дела?
- Э-э-э… - Ран покосился на Шульдиха, плотоядно рассматривавшего красный свитер с горлом, неведомо каким образом оказавшийся в его шкафу. – Все отлично, Айя-тян. Ты сегодня чем-нибудь занята?
- Ну, я помогаю в магазине тетушке Момое, но могу и отпроситься…
- Я подумал, не сходить ли нам с тобой в парк аттракционов? Мы так редко куда-нибудь выбираемся…
- Да, с тех пор как ты переехал из «Конеко»… Но я буду очень рада, я так соскучилась, братик! Во сколько и где встретимся?
Услышав неподдельную радость в голосе Айи, Фудзимия подумал, что рыжий Шварц не такая уж сволочь…
- Ну давай в три я заберу тебя из «Конеко». Соберешься к этому времени?
- Конечно! Пока-пока, Ран-кун!
- Пока-пока, сестренка…
- Вот это подойдет! – Шульдих впихнул в руки красноволосому вышеуказанный свитер и простые синие джинсы, которые Ран надел всего лишь раз и больше не рисковал – они казались ему чересчур облегающими.
- Это же ужасно! – воскликнул Ран.
- Ну, не ужасней чем твой разношенный секондхэндовский свитер цвета апельсинового безумия! – возразил Шу. Ран выразительно глянул на ярко-рыжую шевелюру телепата, которая по цвету была еще круче апельсина. Шульдих фыркнул, картинно откинув роскошную гриву за спину.
- Если одеваешься ярко, то делай это со вкусом. Оранжевый свитер и алые волосы – это колоритный кошмар! – наставительным тоном произнес рыжий. Ран зыркнул исподлобья и гордо отправился в ванную – переодеться. Он благоразумно умолчал про желтую бандану и зеленый пиджак… Шульдих разочарованно пробормотал себе под нос:
- Только посмотрите, какой стеснительный! Будто я уже и мужиков голых не видел…
И уселся в ожидании Фудзимии на кровать.
-
-
22.01.2007 в 17:51- Ну сейчас же! Нет уж, давай, дорогуша, выходи, и мы идем за твоей сетренкой!
Ран мрачнее тучи вылез из машины и направился к магазину. Шульдих, не отставая, шел за ним и довольно осматривал стройную фигуру Фудзимии, удачно подчеркнутую Шульдиховыми находками из гардероба красноволосого. Не успели они подойти к двери, как она распахнулась и из дома вылетел ураган со смешными косичками и именем Айя-тян. Девушка бросилась на шею красноволосому, повисла на нем и стала радостно болтать ногами и щебетать:
- Ура-ура, братишка, ты пришел, пришел!
Ран приобнял сестру, а потом опустил ее на землю. Та с любопытством посмотрела на Шульдиха и спросила:
- Ты не познакомишь нас, Ран-кун?
- Э-э… Это мой знакомый, Шульдих…
- Знакомый? Вот ты всегда так! – Шу состроил обиженную рожицу. Айя с интересом наблюдала за ними. – Но, так уж и быть, я прощу тебя и на этот раз… Но только за поцелуй! – телепат в мгновение ока оказался рядом с Раном, обнял его за плечи и чмокнул в нос.
Фудзимия отшатнулся и… всего лишь сузил глаза, решив не устраивать кровавых разборок на глазах сестры. Которая уже и так стояла с открытым ртом и с радостью глядела на Шу. Рыжий улыбнулся и вприпрыжку направился к машине Рана.
- Давайте быстрее, что вы там стали? – крикнул он, залезая в салон.
- Уже бежим! – ответила Айя, подмигнув брату и тихонько показав ему поднятый большой палец. Ран зарделся и старательно подумал:
\Ну, рыжий, убью…\
Всю дорогу до парка аттракционов Шульдих и Айя о чем-то громко болтали. Сестра заливисто хохотала – Ран уже давно не видел ее такой, - а Шу рассказывал какие-то истории, якобы из своей жизни.
Потом они приехали, и все трое вышли из машины. Айя заметила:
- Ты сегодня потрясно выглядишь, братишка!
Ран в который раз за день покраснел и ускорил шаг. Шу с самой довольной ухмылкой шел рядом с Айей-тян и думал о том, что жизнь все-таки бывает хороша. Птички поют, солнышко светит, рядом девушка идет, а чуть впереди парень с внешностью фотомодели и темпераментом айсберга… И пофиг, что птичек никаких в пыльном Токио нет, только вороны черные, и те не каркают. Что солнце скрылось за подозрительной тучей, а девушка, идущая рядом, совершенно его не интересует… Что парень не фотомодель, а бывший убийца, и вместо мозгов у него какой-то хлам и сердце почти не бьется. Телепат много видел за свою, в общем-то, недолгую жизнь и думал, что случай небезнадежный. Он играл, развлекался, если хотите. Даже ему иногда хотелось творить добрые дела. Просто потому, что рыжий ненавидел однообразие. И… Сегодня он чувствовал себя почти Богом. И ему это нравилось.
- Ну, куда мы сначала пойдем? – приплясывая от нетерпения, спросила Айя.
- На американские горки! – воскликнул Шу и потащил брата и сестру в сторону громадного аттракциона. – Ран-кун, надеюсь, ты не боишься кататься на горках?
- Конечно же не боюсь! – скривился Ран.
\Вот еще, чтобы я боялся каких-то горок!\
- Ну хорошо-хорошо… - протянул Шульдих. – Сегодня мы перепробуем все!
Ран обречнно вздохнул и приступил к собственной пытке…
Вечером Ран проводил сестру до Конеко и вышел из машины, чтобы попрощаться. Шульдих подремывал на переднем сиденье.
- Ран-кун, он такой классный! А ты ведешь себя, как замороженная рыба! – Айя сердито топнула ножкой.
Ран стоял и сосредоточенно выводил носком ботинка на травке перед домом иероглиф «смерть», не поднимая при этом глаз на сестру.
- А что мне, вешаться ему на шею и сиять идиотской улыбкой? – наконец-то хмуро произнес он.
- Было бы неплохо! Ты очень расстраиваешь меня, Ран… Я желаю тебе только счастья… Спокойной ночи, - Айя грустно посмотрела на брата и вошла в дом.
\С ним не может быть счастья…\
С ним не может быть счастья…
Шульдих зло посмотрел на Рана, севшего в машину.
- С чего ты взял, что не может?! – прошипел он. Почему-то его покоробило то, что он чего-то не может.
Красноволосый недоуменно уставился на него, а потом понял, что это ответ на его недавние мысли.
- Мы были врагами, это не может уйти просто так…
- Baka! Какие, к черту, враги?! Мне был нафиг не нужен твой Такатори, Брэд даже позволил вам убить его…
- Дело не в Такатори…
- Да, в твоем идиотизме! Жизнь, черт возьми, продолжается! Как будто кому-то легче от того, что тебе плохо! Мне, например, все равно! Даже твоей сестре скоро надоест нянчиться с твоими комплексами!!! – последнее Шульдих проорал и выскочил из машины, как ошпаренный, моментально поймал такси и был таков.
Ран немного посидел, тупо смотря в одну точку, а потом вырулил по направлению к своему дому.
Если бы кто-то смог заглянуть в маленькую однокомнатную квартирку в доме, что недалеко от заброшенного парка, то этот кто-то разглядел бы силуэт скорчившегося у стены человека со вздрагивающими плечами и расширенными, как от боли, глазами.
Но никто не смотрел.
Никому не был никакого дела до этой квартирки и до человека, живущего в ней.
Шульдих вроде как пошел на поправку. Ходил и ухмылялся, как и прежде, доставал окружающих… Но Наги нутром чуял, что что-то с Шу не так.
Брэд поначалу хмурился, а потом вдруг успокоился. Наги осталось только последовать его примеру – он безоговорочно доверял Оракулу. Наверняка у Кроуфорда было видение, и, чибик надеялся, скоро все станет на свои места.
- Шульдих, у тебя сегодня персональная миссия! – не отрывая взгляда от компьютера, сообщил Кроуфорд телепату. Тот удивленно вскинул брови.
- Но, Брэ… Почему персональная?
- Только ты справишься с ней. Очень сложное задание… Но не представляет опасности для жизни.
Шульдих для виду вздохнул, но на самом деле он был рад – можно было развеяться! Шу ненавидел сидеть без дела, когда в его мозгу начинали происходить странные умозаключения…
- Ты должен сегодня в пять вечера быть по этому адресу… На месте купишь букет роз.
Брэд протянул Шу бумажку с адресом. Шульдих состроил недоверчиво-удивленную рожицу:
- Э-э-э… Четное число?
- Ни в коем случае… Только нечетное, и чтобы цветы – самые красивые!
У рыжего была выразительная мимика – он уже смотрел на Кроуфорда, подозрительно сощурив глаза.
- Это адрес Конеко, Брэд.
- Правда? А я и не знал… - саркастично произнес Кроуфорд, поправив очки, которые, по обыкновению, зло блеснули. Шульдих всегда недоумевал – как ОЧКИ могут ЗЛО блестеть?! Но Брэду это всегда удавалось…
- Я не пойду, Брэ.
- Это миссия, Шульдих. Ты ослушаешься моего прямого приказа? – вкрадчиво спросил американец.
Рыжий передернул плечами – когда Брэд начинал ТАК говорить, это означало, что дальнейшие шутки и капризы могут плохо закончиться…
- Ты должен дождаться одного человека… Я думаю, ты сам знаешь, кого.
- Брэ… А все будет… нормально? – телепат с надеждой заглянул шефу в глаза.
- Ну, знаешь… У тебя все не как у людей! А тем более с этим… самураем бешеным! Даже не знаю, с какой это стати я вообще взялся за ваши проблемы, но… Думаю я просто обрекаю вас обоих на вечное сумасшествие… Не дай мне Бог когда-нибудь влюбиться в кого-то вроде тебя или Фудзимии!
- Не дай Бог кому-нибудь влюбиться в ТЕБЯ, Брэ… Можно я пристрелю тогда этого несчастного или несчастную?
- Нельзя… И вообще, я тут ему помогаю, а он еще и грубит! Наглая ты, рыжая, бессовестная морда!
- Брэ, ты просто супер! – Шульдих крепко сжал в ладони бумажку и порывисто обнял Кроуфорда.
- Ну конечно… Кто бы еще стал этим заниматься… Иди, скоро уже три, через два часа ты должен быть у Конеко!
- Уже бегу! – немец с топотом понесся в свою комнату.
Брэд улыбнулся, закатил глаза и продолжил работу на компьютере. «Надо еще что-то придумать насчет Наги… Мальчик растет слишком замкнутым! Я ведь не могу обеспечить ему полноценную семью? Эх, и чем я только думал, набирая команду…»
Без пяти пять Шульдих, причесанный (ему все равно не помогло…), стоял на пороге цветочного магазина. Он нерешительно переступил порог и увидел за прилавком Айю-тян.
- Шуу!! – радостно воскликнула она, подбежала и обняла рыжего. – Приветик, как у тебя дела? Ты Рана не видел? Он обещал сегодня прийти… После нашей прогулки он ко мне не наведывался! А по телефону у него был такой грустный голос…
- Нет, не видел… Я пришел, думал, что он тут будет…
- А ты посиди, подожди… Он обязательно сегодня придет! Пошли, я тебя чаем угощу…
- Ага, - рыжий покорно поплелся за болтливой Рановой сестрицей.
- Шу, скажи честно, между вами что-то есть? – Айя разливала по чашкам чай, Шульдих задумчиво смотрел в окно.
- Ну… Именно это я и пришел узнать…
- Было бы хорошо… Ты такой общительный, веселый, а Ран – ну просто ледышка! Может ты бы и смог его немного хотя бы растрясти… - Айя кусала губки и, нахмурив брови, помешивала ложкой в чае.
Они еще немного посидели, поболтали о том о сем – Айя оказаль довольно интересной собеседницей, Шульдих наверное впервые в жизни встретил человека, который думает одно, потом говорит второе, а делает вообще третье! Причем причиной этому были никакие не коварные, распланированные замыслы, а просто природное непостоянство. Шульдиху девушка почему-то напоминала его самого.
\Ага, я тоже на деле, оказывается, белый и пушистый!\ - подумал Шу, грустно усмехнувшись.
- А вот и Ран! – Айя указала пальчиком в окно, где красноволосый парень выходил из машины.
- Айя, быстрее, дай мне какой-нибудь букет! – сказал Шу, направляясь в помещение магазина.
Девушка с радостью вручила Шульдиху букет шикарных алых роз.
- Э-э-э… Айя-тян, ты не думаешь, что это слишком уж резко? Ну, алые розы и все такое… Это как-то пошло…
- Baka! Это романтично… - Айя умиленно вздохнула, а в глазах у нее замелькало что-то, странно напоминавшее сердечки…
-
-
22.01.2007 в 17:51- Э-э, привет... – неуверенно произнес Ран.
- Konban wa, Ран-кун…
- А что ты тут делаешь? - Фудзимия покосился на букет в руках немца.
- Вот, пришел к тебе… Точнее, спрашивал благословения у твоей сестры…
- Благословения?..
- Да… Ран-кун! – Шульдих решительно подошел к красноволосому и протянул ему букет…
\Ну все… Сейчас предложит выйти замуж… Или жениться? Один черт…\
- Ну зачем так сразу! Сначала нужно получше узнать друг друга… И все такое…
От Шульдиховой улыбочки у Рана задрожали коленки. Но он все-таки нашел в себе силы и взял букет из рук рыжего.
- Ну… Я посмотрю на твое поведение!
\У тебя такое странное «да», liebe!\
Шульдих подошел к Рану, обнял его и легонько поцеловал, будто спрашивая разрешение. Ран вздохнул и обнял Шу в ответ. Где-то на периферии их затуманенного слуха вздохнула Айя-тян и, пробормотав: «Покидаю вас, мальчики», повесила на дверь магазина «Закрыто» и отправилась в дом.
- Шу…
- М-м-м..
- Ну, Шу!
- Да-да, я слушаю…
- Нет, ты не слушаешь, ты бессовестно дрыхнешь! – Ран обиженно надул губы и повернулся к Шульдиху, лежащему рядом на кровати.
- Но, либе, что же мне еще делать в семь утра? – рыжий вздохнул, разлепил глаза, и обнял Рана за плечи, разворачивая лицом к себе и целуя.
- Ну ты же знаешь, что я жаворонок, а когда я просыпаюсь мне скучно лежать тут! – сказал Ран, едва его губы освободились. Шу тут же принялся целовать его шею.
- А как же учеба?
- Сегодня воскресенье! – прошипел красноволосый. – Ты совсем меня не любишь, и хочешь, чтобы я бесконечно торчал в университете!
- Ну что ты… Я просто помню, как ты бесился в прошлый раз, когда я тебя совсем ненадолго задержал с утра и ты опоздал в свой чертов универ… - пальцы рыжего уже коварно блуждали по всему телу японца.
- Все-то ты припомнишь, когда тебе… удобно, - говорить становилось все труднее. – Я же хотел… поговорить, Шу!
- Ну что еще?! – разочарованно протянул телепат, потеряв доступ к такому соблазнительному телу, которое закуталось в одеяло и взирало на него фиалковыми глазами…
\Тело! ВЗИРАЛО! У меня едет крыша… Только о теле и думаю… Ну все, пропал.\
- Я хотел сегодня сходить… В наш парк. Ну, туда, где мы познакомились!
- Все что ты захочешь… Только давай днем, а? – и Шульдих принялся выпутывать упрямца из одеяла.
- Хорошооо… Днем… так днем… Ой, Шу, щекотно! Ай, ну я же просил не делать так!
- Вот ты и попался! Болтать меньше надо!
- О, нет…
Парк. Конец октября, а листья еще не опали, только в буйство красок добавилось что-то неуловимое. Может быть, это был запах надежды?..
Так хотелось думать Рану. Они были вдвоем в почти заброшенном парке на окраине Токио. Здесь никто не подметал листья и все вокруг – земля, деревья, скамейки, даже небо, если посмотреть вверх, было огненным.
Они пришли, Ран смахнул с одной скамейки листья и уселся. Шульдих немного постоял, задумчиво смотря на ало-желто-рыжее безумство, потом устроился рядом в весьма странном положении, как бы сел на скамейку наоборот – колени перекинуты через спинку, задница на самой спинке, а башка телепата свешивалась с сидения. Волосы яркими струйками змеились по земле.
Ран удивленно посмотрел на Шу.
Тот улыбнулся. Он смотрел на медленно опускающийся осенний вихрь и улыбался – тепло и счастливо.
- Этой осенью листья падают вверх… - прошептал рыжий и сплел свои пальцы с пальцами Фудзимии.
Красноволосый внимательно проследил взгляд телепата. Потом посмотрел на самого Шу и… Пристроился рядышком в такой же позе, свесив башку c сиденья, вцепившись в руку немца.
Листья действительно плавно опускались с неба на землю – вверх.